Песнь о Роланде - Страница 13

СXXXVIII

В великом гневе мчится император,
Поверх кольчуги – борода седая.
Коней бароны шпорят, понукают,
Рыдают от печали и досады,
Что рядом не сражаются с Роландом,
Который бой дает испанским маврам;
Конец его бойцам, коль графа ранят.
Увы, всего их шестьдесят осталось.
Но мир не видел воинов, им равных.
Аой!

СXXXIX

Взглянул на склоны мрачные Роланд.
Везде французы мертвые лежат.
По-рыцарски их всех оплакал граф:
«Да упокоит бог, бароны, вас,
Да впустит ваши души в светлый рай
И даст возлечь вам на святых цветах.
Мир доблестней вассалов не видал.
Служили вы мне долгие года,
Со мною покорили много стран.
Вас вырастил, себе на горе, Карл.
Французский край, прекрасная страна,
Ты тяжкую утрату понесла!
Бароны, ваша смерть – моя вина:
Ведь я не уберег вас и не спас.
Пускай господь за муки вам воздаст.
Брат Оливье, я с вами – до конца:
Коль не убьют, умру с тоски по вам.
Мой побратим, нам снова в бой пора».

СХL

Опять Роланд по полю боя мчит,
Как истинный вассал, мечом разит:
Фальдрона из Пюи перерубил
И двадцать с лишним нехристей убил,
– Никто еще так яростно не мстил.
Быстрее, чем олень от псов бежит,
Арабы рассыпаются пред ним.
«Вот истинный барон! – Турпен кричит.
– Быть рыцарю и следует таким.
Кто взял оружье и в седле сидит,
Тот должен быть и смел, и полон сил.
Тот и гроша не стоит, кто труслив.
Пускай себе идет в монастыри,
Замаливает там грехи других».
Роланд в ответ: «Вперед! Смелей руби!»
Вновь мавров бить французы принялись,
Но падает немало их самих.

СХLI

Кого в бою не плен, а гибель ждет,
Тот даром жизнь свою не отдает.
Французы бьются яростнее львов.
Вот мчит Марсилий, как лихой барон.
Под ним скакун по имени Ганьон,
Он на Бевона устремил его.
Бевон держал, как лен, Дижон и Бон.
Мавр щит и бронь пробил ему копьем,
Француза вышиб из седла легко.
Убиты им Иворий и Ивон,
Жерар из Руссильона им пронзен.
По счастью, был Роланд недалеко.
Он молвил: «Да сразит тебя господь!
Ты, сарацин, убил моих бойцов,
Но без расплаты с поля не уйдешь.
Знакомство ты сведешь с моим мечом».
Ударил граф, как истинный барон,
– Простился с кистью правою король.
На Журфалея грянул граф потом,
Марсилиеву сыну череп снес.
Взывают мавры: «Магомет, наш бог,
Отмсти же Карлу за твоих сынов!
Злодеев сущих здесь оставил он
– Умрут, но не отступят ни за что».
Вопит вся рать: «Бежим отсюда прочь!»
Ушло арабов с поля тысяч сто,
Как ни зови, назад их не вернешь.
Аой!

СХLII

Король бежал, но мало пользы в этом:
Здесь альгалиф, Марсильев дядя-нехристь.
Гармалью, Карфаген, Альфрер он держит,
Проклятой Эфиопией владеет.
Ведет он племя черное в сражень
– Широконосых, большеухих негров.
Их будет там полсотни тысяч целых.
На бой они летят в великом гневе,
Бросают клич язычников победный.
Воскликнул граф Роланд: «Бароны, верьте,
Здесь мученический конец мы встретим.
Трус – тот, кто жизнь уступит за бесценок.
В бой, рыцари! Мечом разите метко,
Не на живот, а на смерть с мавром бейтесь,
Чтоб милой Франции не обесчестить.
Сеньер наш Карл придет на это место
– Увидит, что побита тьма неверных,
А наших трупов раз в пятнадцать меньше,
Благословит за это нас посмертно».
Аой!

СХLIII

Граф на безбожных негров посмотрел
И видит, что они чернил черней.
Лишь цвет зубов у басурманов бел.
Роланд сказал: «Бароны, верьте мне,
Мы все до одного поляжем здесь.
Французы, бейте нехристей смелей».
«Трус, кто отстанет!» – молвил Оливье
И ринулся врагам наперерез.

CXLIV

Арабы видят, что французов – горсть,
Твердят друг другу в радости большой:
«Не прав пред нашим богом их король».
Мчит альгалифа в битву рыжий конь,
Златою шпорой колет мавр его.
Он в спину Оливье разит копьем.
Кольчугу графа взрезало оно,
Навылет через грудь его прошло.
Смеется альгалиф: «Удар хорош!
Напрасно Карл оставил вас меж гор:
Он этим лишь нанес себе урон.
Тебя убив, я отомстил за все».

CXLV

Увидел Оливье – подходит смерть.
Сжал он свой вороненый Альтеклер,
Ударил мавра им по голове.
Шлем драгоценный лопнул на враге,
До челюстей рассек араба меч.
Граф альгалифа на землю поверг
И молвил: «Будь ты проклят, подлый лжец!
Что Карл разбит – не скажешь ты вовек
И перед дамой иль женой своей
Не станешь хвастать у себя в стране,
Что повредить нам хоть на грош сумел
– Мне иль другим, кто бился с вами здесь».
И Оливье позвал: «Роланд, ко мне!»
Аой!

СХLVI

Увидел Оливье, что смерть пришла,
Спешит неверным отомстить сполна.
В ряды арабов он коня вогнал,
Щиты и копья рубит пополам,
Пронзает руки, груди и бока.
Взглянуть бы вам, как крошит он врага,
Как валит мертвеца на мертвеца,
Сказали б вы: «Отважней нет бойца!»
Граф громко возглашает: «Монжуа!»
– Тот клич, с которым в битву мчится Карл.
Зовет Роланда он: «Ко мне, собрат!
Побудьте подле друга в смертный час.
Расстаться суждено сегодня нам».
Аой!

СХLVII

Роланд бросает взгляд на побратима.
Тот бледен и уже синеет ликом.
Из ран на теле кровь ручьем струится,
Всю мураву вокруг она смочила.
Граф молвит: «Как помочь, о вседержитель?
Собрат, отвага ваша вас сгубила.
Таких, как вы, не будет больше в мире.
Ах, край французский, милая отчизна,
Тебя утрата горькая постигнет.
Потерпит наш король ущерб великий».
И чувств от горя граф в седле лишился.
Аой!

СХLVIII

Когда бы вам их видеть привелось!
Один – чуть жив, лишился чувств – другой.
Граф Оливье ослаб, теряет кровь.
Так стало у него в глазах темно,
Что он узнать не может никого.
К нему подъехал побратим его,
А он по голове Роланда бьет,
Шлем золотой рассек на нем мечом,
Но сталь, по счастью, не задела лоб.
Роланда вмиг удар в себя привел,
Спросил у побратима кротко он:
«Намеренно ль вы подняли клинок?
Ведь я Роланд, что к вам любовью полн.
За что же вы мне платите враждой?»
А тот в ответ: «Не видит вас мой взор,
Хоть я и слышу звуки ваших слов.
Прошу простить, коль рану вам нанес».
Роланд к нему: «Я цел, свидетель бог,
И вас простить я перед ним готов».
Они друг другу отдали поклон,
Любовно распростились пред концом.